ВАДИМ ГНЕДКОВ
(1932-2000)
Последнее интервью Вадима Гнедкова

Фрагмент книги " Вадим Гдедков: человек и режиссёр" 2009 год
Теперь уж и не вспомнить точно, когда мы познакомились с Вадимом. Было это, по-видимому, где-то в самом начале 60-х годов прошедшего века. После окончания факультета журналистики МГУ я работал на телевидении в Томске. В город этот я попал в 1957 году на преддипломную практику в областную газету, но возвращался в Москву совсем не с газетным пристрастием. Конец 50-х - годы стремительного развития телевидения: город за городом открывает свои телестудии. В Томске она появилась не только первой в Сибири, на пару лет раньше других - в 1955 году, но городское вещание там началось еще на год раньше, и было четвертым в стране - это постарался местный политехнический институт. На тамошней студии уже работал выпускник нашего факультета Анатолий Наймушин, с которым мы вместе гоняли мяч за факультетскую команду. Конечно же, он затащил меня к себе на работу - так я впервые в жизни попал на телевидение, с которым не расставался потом полвека.
Студия в Новосибирске открылась двумя с лишним годами позже томской, но сразу же закладывалась более мощно, основательно и перспективно. И уже к началу 60-х она вышла в крае на первые роли, что отразилось даже на ее статусе базовая студия Западной Сибири, то бишь - главная, оказывающая техническую и творческую помощь соседям. Кустовые совещания, фестивали, семинары проводились обычно здесь. По ее же инициативе зародились и обменные показы: поскольку ни радиорелейной связи, ни тем более спутниковой, не было еще и в помине, то каждая существовала сама по себе, варилась в собственном соку. Для расширения творческого кругозора студии со своими программами стали ездить друг к другу в гости - себя показать, на других посмотреть, обменяться мнениями, опытом, поспорить. Вот с такой программой я в году 1962-ом и приехал в Новосибирск. Естественно, в программу включил и два своих первых фильма. Официальное обсуждение быстро перешло в неформальное общение, затянулось, и я как-то совершенно неожиданно для себя очутился в гостях у Вадима. В доме, где провел потом немало часов своей жизни. Доме с всегда приветливой хозяйкой Людой, с трогательно заботливой Еленой Григорьевной, для которой мы, многочисленные приятели ее сына, и в 30, и в 40, да и в 60, оставались людьми не совсем взрослыми, коих надо обязательно вкусно покормить, подбодрить, снабдить советами, с ершистым добряком сыном Колькой, с выраставшей на глазах и очень естественно вбиравшей в себя лучшее от бабушки, матери и, конечно же, отца дочерью Инной. Сюда можно было придти днем и ночью. С горем ли, которое тут же начинало усыхать от дружеского участия, с радостью ли, которая воспаряла еще выше от искренней его поддержки, с сомнениями ли, из которых рано или поздно всегда означался выход. Удивительно теплый и светлый дом!
Вадя в той встрече не поскупился ни на ободряющие слова по поводу моих опусов (никогда в течение всей моей жизни не встречал человека, который бы так искренне мог радоваться чужой удаче!), ни еще больше - о радужных видах на кино в Новосибирске. Но к новосибирским перспективам я тогда остался равнодушным. В Томске мы сами лихо осваивали кино: уже была запущена вся технологическая линейка, «выбита» хорошая аппаратура, собралась дружная компания фанатиков, сняты и художественные, и документальные фильмы, получившие всесоюзное признание. Так что собственные планы казались не менее радужными. Увы, все стало меняться всего через пару лет. Томское начальство, сорвав охотку, обнаружило, что кино - дело сложное и дорогое, помимо высокоинстанционных аплодисментов приносящее тяжкие ежедневные хлопоты и заботы, которых чем дальше, тем больше. Производство фильмов начало стремительно скисать. В Новосибирске же оно продолжало уверенно развиваться. Естественно, встретившись в очередной раз с Вадимом на Всесоюзном фестивале в Киеве, я не преминул горько поплакаться на судьбу. Тут же, в Киеве, он вместе с Сережей Чавчавадзе свел меня с директором студии Глебом Никодимовичем Шляком, а через два месяца я уже работал в Новосибирске. Потом было десятка полтора моих сценариев, по которым Вадя снял фильмы, раза в три больше картин, на которых я «пил из него кровь» в роли редактора. А четверть века мы еще и просто крепко дружили.
К 65-летнему юбилею Вадима меня попросили сделать интервью с ним. Оно оказалось одним из последних в его жизни.
Не все вместилось тогда в газетный лист, и теперь я рад его привести полностью.
Ватолин В.А.:
-
Вадя, я тут в твоих школьно-студенческих делах порылся и удивился - ты в своих киношных привязанностях очень рано определился, а свой первый фильм снял, когда тебе было уже под 30, «осел» же в кино и вообще к 40. Почему?
Гнедков В.Н.:
-
Так это ж кино - муза капризная, к себе обычно не спешащая подпускать. А тут еще и масса раскладов не слишком удачных случилась. Началось с того, что родная 43-я школа в признании «успехов в учебе» мне вроде бы никогда не отказывала, а вот «примерным» мое поведение никак не считала и выпустила вместо аттестата только со справкой. О ВГИК(е) нечего было и думать - спасибо, что в пединститут хоть взяли. За год «выправил» документы и после первого курса ринулся в столицу во ВГИК. Повезло: прошел все три тура, Тарковского - к примеру, с которым вместе сдавали, в тот раз тормознули после второго, он меня еще, когда уезжал, до вокзала подвез - уже таксистом работал. А уезжать пришлось потому, что, как помнишь, существовала тогда повсеместно мандатная комиссия, которая без тебя решала - соответствует твоя родословная будущей профессии или нет. С родословной же у меня по тем временам было просто швах. Дед мало что из «царских» полковников, так еще и крупное наследство от дяди - купца сибирского получил, заметным в Бийске предпринимателем стал. Бабка по заграницам ума набиралась. И у отца родного, работника Госплана, хоть он и жил давно с другой семьей, осложнения случились не вовремя. Словом, пришлось возвращаться в пединститут. Через год работы в Краснозерке после выпуска мелькнула возможность попасть во ВГИК сразу на третий курс. Но возможность в Москве быстро растаяла и плавно перетекла в перспективу зацепиться за «Ленфильм». Обещал взять Сергей Васильев (директор студии, один из авторов фильма «Чапаев» - примечание В.В.) в одну из съемочных групп, но надо было ждать полгода начала экспедиции - ленинградской прописки ведь не было. Оказался один как перст! В чужом городе и без копейки денег А тут звонят - разыскивает Григорий Иосифович Казарновский: в Новосибирске организуется телевидение, готов взять. Приехал, а телевидение отложилось: пережидал, работая в горкоме комсомола. Пришел на телевидение за три месяца до открытия с удостоверением № 4 на должность завсклада - других единиц пока не было. По мере роста штатного расписания двигался: киноредактор, ассистент режиссера, режиссер, главный режиссер. Начал снимать кино. И вдруг всплывает возможность: поступить на Высшие Театральные Режиссерские курсы, в группу Народного артиста СССР Николая Охлопкова! Конечно, поступил. Отучился, но об этом - отдельный разговор, могу без конца говорить: такого счастливого времени, безмерно много мне давшего общением с Мастером, в моей жизни больше не было. Сделал дипломный спектакль. Потом еще, еще и заколебался меж театром и кино. Выбрал кино - к этому времени к сороковке и натикало.
Ватолин В.А.:
-
Да, не прямо дорожка сложилась. Не повезло?
Гнедков В.Н.:
-
А вот это - как посмотреть! Пединститут дал мне недурное филологическое образование. Школа - навык поиска пути к детской душе, отсюда, скорее всего, больше половины моих игровых фильмов - о детях и подростах. Комсомол приоткрыл тайны «кабинетной» жизни. Телевидение отточило реакцию. Про театр до утра говорить можно, скажу главное: он подарил мне ни с чем не сравнимое наслаждение - работу с актером, возможность лепить свой мир с помощью самого неповторимого в искусстве средства - выражения. Все-все в кино пригодилось! Но это - во-первых. Есть еше и во-вторых. Помнишь, когда мы в Краснозерке фильм «Красные зерна Ку- лунды» снимали, я все по вечерам исчезал - ты меня изрядно еще попиливал за это - так я по гостям к членам драмкружка, который я когда-то организовал, ходил, почти 20 лет прошло, а он существовал. В период комсомольского функционерства удалось создать студенческий городской театр, который тоже не один десяток лет просуществовал, а в бытность мою там Коля Самохин свои первые литературные опыты обнародовал, первые шаги на сцене нынешняя заслуженная артистка РФ Тамара Кочержинская сделала, неувядающий юморист- сатирик Вадя Суховерхов тоже... Тогда же помог кинолю- бительской студии открыться, где сегодняшний кандидат педнаук и заслуженный деятель искусств республики Леня Сикорук тогда уже, по-моему, своей знаменитой «Физикой для малышей» бредил. Думаю, что и на телевидении кое- кому удалось помочь встать на ноги. В общем, в самоощущении собственной востребованности много чего прибавилось. А без этого в кино начинать невозможно... Вот и рассуди: повезло - не повезло с непрямым путем в кино.
Ватолин В.А.:
-
Вадим, с высоты прожитых лет и нынешнего перераспределения зрительских престижностей меж кино, театром и телевидением, каждого из которых ты вкусил, в своем выборе дела жизни не разочаровался?
Гнедков В.Н.:
-
Во-первых, коренного перераспределения я особенно не наблюдаю. У театра всегда был свой особый зритель, лишь слегка и краями накладывающийся на зрителя кино и телевидения, он таким и остался. Телевидение сильно рвануло вперед - да. Но возьми программу любого канала, возьми их рейтинги и увидишь - на две трети, а то и побольше, состоят они из... фильмов-фильмов! Ну а во-вторых, кино для меня - первая любовь, а она самая сильная. Люблю всякое кино - и документальное, и игровое. Игровое, или как зрители говорят - художественное, конечно, больше. Большинство документальных картин (их больше 50 - примечание В.В.) сняты все-таки в паузах, неоправданно длинных - в том числе и по твоей вине тоже, или в «отработке» права на них. Правда, никогда не умел халтурить и не начинал работу, пока не находил какой- то человеческой пристройки к материалу. Нередко получал истинное удовольствие, а некоторые фильмы для меня очень дороги, принципиальны - «Следствия и причины», «Новосибирск - век первый», «В гостях у художника Поздеева», «Дружба». Но игровое кино - это заветное.
Ватолин В.А.:
-
Большинство твоих игровых картин пришлось на мою бытность главным редактором «Новосибирсктелефильма», и я почти всегда оказывался первым и часто резковатым их критиком, прости, кстати, хоть задним числом за случавшиеся «переборы». Потом, почти всегда, после выхода на экран фильмы получали призы на фестивалях и смотрах, прессу, отзывы зрителей. Помню уж совсем сногсшибательный случай. Снимали мы с Борей Травкиным фильм о Кошурникове. Выбрались в Абакан из тайги с маршрута кошурниковского - и сразу на поезд, к станции его имени. Рядом в купе компания работяг. Вдруг слышу один другому: «Ты вчера телек смотрел? Законный фильм показывали! Про пацанов разных...» И дальше взахлеб эпизод за эпизодом твой «У нас есть дети» пересказывает. С особым восторгом, правда, сцену в закусочной, где пол-литра под полой, не глядя, по буль кающему звуку на троих разливают. Но ведь действительно смешной эпизод, отлично придумано. В общем, экранная жизнь часто заставляла корректировать первоначальное отношение к твоим фильмам. Честно говоря, удавалось это не всегда и не только мне. А как ты сам относишься к своим игровым фильмам?
Гнедков В.Н.:
-
У меня есть тетрадка, которую я никогда никому не показывал, и тебе не покажу - не проси. В ней мной по косточкам разобран каждый из десяти моих фильмов, и каждому выставлена оценка. Так вот - там нет ни одной пятерки... Хотя все они мне дороги, от «Сказок правды» до «Перед свадьбой». В том, что получилось далеко не все и не совсем так, конечно же, виноват во многом сам. Но немало и от меня не зависящего. Ты же знаешь: игровой фильм - плод нежный, вмиг и на голом месте никак не вырастет. Должно предшествовать образование гумусного слоя: административно-постановочная команда; второй творческий состав: асссистенты, помощники, гримеры; должны появиться художники, декораторы и много чего еще. Начинать же пришлось на голом месте. А когда режиссер сам массовкой озабочен, сам гримирует, сам реквизит ладит, то что остается на собственное творчество! Камера же и экран пощады не знают - все выдают...
Ватолин В.А.:
-
Послушай, но тебя звали на «Беларусьфильм», маячил «Ленфильм» - не решился?
Гнедков В.Н.:
-
Боялся что ли? Нет, страха не было, творческого - уж точно. Да и быт бы образовался, хотя и семья была, и мама даже слышать о переездах не желала. Патетикой, наверное,прозвучит, а ее терпеть не могу, но все же скажу - я очень люблю Новосибирск. Считал и считаю, что в таком городе должно быть свое художественно кино. Ведь не случайно оно в Сибири именно здесь зародилось. И как мощно в 20-е годы стартовало - сам же ты это в истории города раскопал. И ведь мечты о возрождении начали сбываться. С началом 70-х ежегодно стали снимать: «К сыну» Володя Гранат, «Вера и Федор» Виталий Гоннов, я - «Не потеряйте знамя», «Ночной сеанс», «Пассажир», «Однажды осенью», чуть позже Юрий Малашин - «Тайга». И на фестивалях отмечались, и прессу имели. Помнишь же - в Москве в главке уже почти решило вопрос о расширении «Новосибирсктелефильма» и усилении в нем игрового профиля. Куда ж тут из Новосибирска уезжать Поддержи нас тогда местная власть, обозначь свой интерес - и все бы получилось. Но Федя (Горячев, первый секретарь обкома в течение многих лет - примечание В.В.) кино внима нием никогда не баловал, впрочем, как и всю культуру...
Ватолин В.А.:
-
У тебя есть кумиры в профессии?
Гнедков В.Н.:
-
Есть - сразу и навсегда. Михаил Ромм. Что ты улыбаешься (перехватив взгляд на портрет режиссера, висящий в кабинете - примечание В.В.)? И когда вы все успокоитесь по поводу, что Бог создал наши физиономии по схожим колодкам?! Не в этом же дело. Просто мне даже в документальном кино с его «Обыкновенном фашизмом» рядом поставить нечего. А про игровой кинематограф - что и говорить! Так ясно и четко складывать фильм, так неподражаемо извлекать эмоции не бьющими по глазам штучками-дрючками, а глубинным психологическим драматизмом, так виртуозно работать с актерами, по-моему, никто не умел.
Ватолин В.А.:
-
Кстати об актерах. Тебя порой попрекали, что ставку ты в основном на местных актеров делал, а они театральные, не киношные, пригласил бы экранных известных - выиграл. Другие ведь так и поступали. Побаивается, говорили, экранных авторитетов.
Гнедков В.Н.:
-
Чушь это полная. Начать с того, что играли у меня и Лиля Гриценко, и Люсьена Овчинникова, и с Иваном Лапиковым о «Свате» мы прекрасно договорились - просто заболел он, а перенести съемки не удалось. Конечно, опыт киноактера - капитал бесценный, мощный, иногда просто самоигральный. Сам наблюдал в Минске съемки нескольких эпизодов картины, где главные роли Михаил Козаков и Олег Ефремов играли. Режиссеру они, когда он пытался обозначаться, говорили: ты пойди кофейку свари - он у тебя сказочный получается, а тут мы сейчас сами разберемся. Судя по всему, так вся картина снималась. Что не помешало режиссеру за призом за нее на фестивале гордо на сцене появиться. Так вот, такого пути на Олимп врагу не пожелаю. Люби не себя в искусстве, а искусство в себе - вот это единственно подходящая заповедь. И опять придется повториться: мечталось не просто игровое кино снимать, а новосибирское, и в Новосибирске. Что без новосибирских актеров немыслимо. А что хороший актер из театра на экране беспомощен - тоже чушь. Помочь ему, дать ощутить в себе незнакомые раньше качества - это и работа, и обязанность режиссера. А когда получается - огромная для него радость. И ее перепадало не раз. Как Женя Лемешонок в «Не потеряйте знамя», «Ночном сеансе», даже в «Пассажире» отличался от того, что на сцене играл. А Виталий Клиш каким кинематографичным оказался. А записной опереточный комик Ромашко в «Свате» каким драматичным актером предстал, ничего не растратив в юморе. Жаль, Игорь Поляков рано уехал - экранный потенциал у него ого-го какой обозначился. Алик Дорожко, Миша Стрелков, Тамара Кочержинская - думаю, в себе немало открыли. Словом, неплохая актерская база для кино складывалась. Жаль, что и она, и почти все другое с нашими общественными метаморфозами на полдороге рассыпалось. Трудно все будет кому-то заново создавать.
Ватолин В.А.:
-
Думаешь, придется?
Гнедков В.Н.:
-
Уверен. Осточертеют же когда-то сникерсы и клипы. И «балдеть» надоест. Захочется что-то в жизни понять, на что- то в ней опереться, а тут без кино не обойтись. Оптимизм мой, между прочим, подпитывают мои студенты с отделения кино и телевидения в колледже культуры и искусства. Не исчезли, слава Богу, ни тяга к кино, ни его престижность: видел бы ты колледж в приемные экзамены - прямо ВГИК в миниатюре. А разговоры о том, что между нами и молодыми - стена, что наших печалей и радостей им не понять - от раздражения нынешней вымороченностью в жизни или от лукавого. Мало похожи на нас внешне в их возрасте - да. А вот по части глубинных жизненных симпатий и антипатий - никакой стены нет. Показывал я как-то в курсе «История отечественного кино» довоенный фильм «Сердца четырех». На обсуждении первая же девчушка говорит: «Какой чистый фильм, и как это здорово». Суть картины моментально ухватила! Мне в резюме лишь повторить ее осталось да слегка развить: вот об этом, о чистоте человеческой, и снимайте, прежде всего, свои фильмы, это главное, на чем жизнь держалась всегда и держаться будет.
Вадим прожил еще 2 с половиной года после этого разговора.
Выпустил два курса в колледже культуры. Написал сценарий документального фильма для одной из своих учениц. Начал готовиться к съемкам еще одного своего игрового фильма - на столе уже заметно подросла стопка листов режиссерского сценария.
Закончить сценарий он не успел...
Ватолин В.А.